Сталинский фашизм в отношении татар

В марте отмечается годовщина смерти И.В. Сталина. Его фигура вызывает самые противоречивые чувства среди населения — от идеализации и обеления до полной демонизации. Одной из «заслуг» советского вождя являются сталинские репрессии. Наш колумнист, заведующий Музеем-мемориалом Великой Отечественной войны Казанского кремля Михаил Черепанов в авторской колонке, написанной специально для «Реального времени», повествует о сталинских планах по расстрелу и несталинских репрессиях.

5 марта в нашей стране снова отмечен день смерти «Великого кормчего», «отца народов» Иосифа Виссарионовича Сталина. Снова стремительно растет его популярность и среди взрослого, и среди подрастающего поколения. Все чаще звучит мнение, что только такой, как Генсек Коба, может навести порядок, наказать воров и преступников, заступиться за обездоленных. Этакий Робин Гуд нашего времени. И совсем забыта роль Сталина в раскручивании крупномасштабных репрессий против собственного народа.

Стоит напомнить лишь один факт из недавней истории хотя бы нашей республики.

План по расстрелу перевыполнен

30 июля 1937 года все областные и республиканские управления НКВД СССР получили оперативный приказ Народного Комиссара Внутренних дел СССР №00447 Н. Ежова, утвержденный на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). Во втором отделе приказа «О мерах наказания репрессируемых и количестве подлежащих репрессиям» есть пункт 2:

«Согласно представленных вами учетных данных утверждаю вам следующее количество подлежащих репрессии:

...9. Башкирская АССР — первая категория (расстрел) — 500 чел., вторая категория (высылка) — 1500 чел.

...21. Татарская АССР — первая категория (расстрел) — 500 чел., вторая категория (высылка) — 1500 чел.»

Партия и правительство в лице И. Сталина и Н. Ежова давали сотрудникам НКВД «производственный план» уничтожения собственного народа.

Отдельным протоколом Политбюро ЦК ВКП(б) 31 июля 1937 года «отпустило НКВД из резервного фонда СНК» на эту грязную работу, «на оперативные расходы, связанные с проведением операции, 75 миллионов рублей». Факт сам по себе шокирующий, но хочется сказать не только об этом.

Получив приказ из центра, сотрудники НКВД тут же стали проявлять такую инициативу, что «отпущенных лимитов» стало не хватать. В тюрьмах оказалось гораздо больше людей, чем это даже предписывалось бесчеловечными планами репрессий.

Сталин, конечно, шел навстречу пожеланиям с мест, лично увеличивал лимиты по расстрелам (см. записку). Была такая инициатива и в Татарии.

В архиве КГБ РТ есть любопытный документ — «Сведения об использовании лимита по состоянию на 30 декабря 1937 года». В нем секретарь оперштаба НКВД Татреспублики младший лейтенант Госбезопасности Горский рапортует о том, как выполняется план репрессий:

категория (расстрел) — лимит — 2 350 чел., осуждено — 2 196 чел., остается —154 чел.

категория (высылка) — лимит 3 000 чел., осуждено 2 124 чел., остается 876 чел.»

(Архив КГБ РТ. Ф.109. Оп.1. Д.13. Л.338).

Вдумайтесь: план из центра был таков — расстрелять 500 человек. Через несколько месяцев офицер НКВД Татарии рапортует, что в республике расстреляно 2 196 человек и лимит не исчерпан. Осталось «недорасстрелянных» 154 человека!

Что это, как не инициатива снизу? «Творчество масс» на местах. И это лишь в течение 1937 года. Чем она объяснялась — борьбой за идею, непредвиденным количеством врагов? А может, той самой суммой — 75 миллионов рублей, — выделенной ЦК «на оперативные расходы»?

По данным Института всеобщей истории Российской академии наук, с 1921 по 1953 год по политическим мотивам арестовано около 4 миллионов советских граждан. Из них около 800 тысяч расстреляно, около 600 тысяч — умерло в заключении. Общее число жертв — 1,4 миллиона человек.

Кто понес ответственность за такое «перевыполнение плана», за преступление против собственного народа? Те ли, кто отдавал приказ? Все их имена пока не рассекречены. Но ведь и масштабы репрессий были когда-то строжайшим секретом.

У преступления против человечности нет срока давности. Время станет главным судьей для тех, кто подписывал смертные приговоры и с особым рвением исполнял их.

Не только «сталинские»

В большинстве официальных документов по реабилитации жертв политических репрессий четко определяются их временные рамки — «период 30—40-х и начала 50-х годов». Даже в Татарском энциклопедическом словаре, изданном в 1999 году, репрессии ограничиваются рамками 1918—1954 годов. Говорится, что «все слои общества» репрессии затронули лишь в 1929—1938 годах и что «невинные жертвы на основании решений советского правительства реабилитированы».

Что же такое — политические репрессии? Каковы были их масштабы в нашей стране? Были ли они только «сталинскими»?

Более точно дать ответы на эти вопросы стало возможным лишь в ХХI веке, когда в ходе подготовки к изданию Книги Памяти жертв политических репрессий Республики Татарстан были рассекречены и компьютеризированы дела из республиканских архивов КГБ, МВД, Верховного суда и прокуратуры…

Прошло полвека с тех пор, как партийные чиновники разрешили советскому народу считать своих родных и близких, вырванных из мирной жизни, замученных в лагерях и тюрьмах, безвинными жертвами. Правда, сделано это было с большими оговорками. Поначалу объявлены безвинными только те, кто лично устанавливал, проливая кровь (в том числе и чужую), ту самую власть, которая их потом и сгубила. Оправдали и тех, кто объявлен предателем лишь за то, что оказался во вражеском плену. Таких было около 800 тысяч. Работы по их реабилитации хватило на десяток лет.

В конце 50-х годов разрешили считать невинными и тех, кто всю жизнь трудился, укрепляя советскую власть экономически, а пострадал от нее лишь за то, что не полностью соответствовал положению раба. (Или, как выражался один из руководителей установления советской власти в России Лев Троцкий, «белого негра»). Таких оказалось несколько миллионов. И процесс реабилитации затянулся, а вскоре и совсем заглох.

Лишь в 1987 году партийные руководители страны снова вспомнили о миллионах сограждан, которые так и умерли с клеймом «врага народа» или влачили нищенское существование, отдав все силы рабскому труду в лагерях ГУЛАГа. К 1990 году юридически оправдано еще 1 730 тыс. человек.

18 октября 1991 года принят, наконец, Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». Его статья 2 гласит, что реабилитации подлежат граждане, «подвергшиеся политическим репрессиям с 25 октября (7 ноября) 1917 года». До какого года проводились репрессии — не указано. Но Государственный архив РФ четко зафиксировал дату прекращения последнего дела по печально известной статье 58-10 (позднее переименованной в 70-ю): 6 декабря 1991 года (см. 58-10. Надзорные производства Прокуратуры СССР по делам об антисоветской агитации и пропаганде. Март 1953 — 1991. — М., 1999).

Что касается Татарстана, у нас в республике последним политическим узником стал пенсионер из Елабуги Андрей Иванович Алемасов 1921 года рождения. 18 ноября 1983 года он приговорен судом коллегии Верховного суда ТАССР к 3 годам 6 месяцам исправительно-трудовой колонии «за измышления, порочащие государство и общественный строй».

То, что большевики начали репрессии на территории нынешнего Татарстана еще в августе 1918 года недалеко от ст. Свияжск, — факт широко известный. Подробно об этой инициативе Льва Троцкого рассказывает музей революции на острове Свияжске. Первыми жертвами расстрелов стали сами красноармейцы, оставившие Казань почти без боя Белой гвардии и чехословакам. Останки семи расстрелянных красноармейцев найдены в 2003 году нашей рабочей группой Книги памяти РТ на берегу Волги у железнодорожного моста и захоронены в с. Нижние Вязовые.

То, что большевики начали репрессии на территории нынешнего Татарстана еще в августе 1918 года недалеко от ст. Свияжск, — факт широко известный. Подробно об этой инициативе Льва Троцкого рассказывает музей революции на острове Свияжске. Фото Михаила Козловского

В газетах времен Гражданской войны опубликованы списки семей заложников, расстрелянных в ходе красного террора. Но мало кто мог ознакомиться с первыми делами казанской Чрезвычайной комиссии и военного трибунала. Они рассекречены лишь в ХХI веке. Анкетные данные приговоренных к расстрелу весьма показательны. Вот кто официально был приговорен к смерти советской властью, судя по делам, сохранившимся в архиве КГБ РТ:

9 августа 1918 года бывший городской голова Ф.П. Поляков — «за выдачу красноармейцев белочехам» и учащийся Казанского технического училища П.А. Черепанов (16 лет) — «за пособничество чехословацким шпионам»;

35-летняя помощница аптекаря из Свияжска Е.И. Пульхеровская и ее брат, канцелярский служащий, — «за враждебное отношение к сов. власти»;

11 августа 1918 года «за распространение контрреволюционных слухов при наступлении красных на Свияжск» приговорены к расстрелу 66-летний священник, отец 11 детей К.И. Далматов и двое его сыновей (20 и 25 лет);

12 августа 1918 года расстреляна крестьянка из Свияжска А.С. Цветкова «за выдачу красноармейцев чехам».

Смертных приговоров летом 1918 года было несколько сотен. Позднее счет расстрелов только в Татарии шел уже на тысячи. Статистика приговоров, судя по сведениям, опубликованным в 25 томах Книги Памяти жертв политических репрессий Республики Татарстан, весьма показательна.

54 727 уроженцев или жителей Татарии, арестованных в разные годы за так называемую антисоветскую деятельность и пропаганду. Из них 3 657 — женщины. В местах заключения погибло 13 938 человек, из которых 5 687 расстреляно, остальные умерли от болезней и голода.

Внесудебными органами — «тройками» разных масштабов — осуждено более половины, т.е. даже по тем временам осуждено незаконно. И речь идет только о тех, кому хотя бы формально было предъявлено обвинение. Расстрелянных в годы красного террора или высланных за пределы республики без суда было намного больше. И даже когда в 1947 году на три года в СССР отменили высшую меру наказания, 25 лет каторги часто были гарантией летального исхода для осужденного. Общее количество жертв политических и административных репрессий только на территории нынешнего Татарстана — около 350 тысяч человек.

Источник: realnoevremya