Киев: турецкий историк о крымскотатарском деятеле

Исмаил Кучуккылынч — турецкий правовед, публицист, писатель. Окончил юридический факультет Стамбульского университета в 1994 году. Работает адвокатом. Некоторое время занимал должность специалиста в парламентской Комиссии по расследованиям государственных переворотов. Автор книг на тему истории Турции начала 20-го века. Приехал в Киев по приглашению Института Юнус Эмре с целью проведения лекции о видном крымскотатарском политическом деятеле Джафере Сейдамете Кырымере.

Вы не являетесь этническим крымским татарином, по национальности вы турок. А тема крымских татар даже в Турции — это узкоспециализированный вопрос. Откуда такой интерес к нашему народу и его истории?

Крым и Крымское Ханство являются отдельными и самостоятельными элементами в истории Турции, поэтому невозможно не интересоваться Крымом. С другой стороны, в этническом составе населения Турции, в его корне существует серьезный крымскотатарский фактор, который превосходит все прогнозы. После Кучук-Кайнарджикского договора, когда Крым был оторван от Османской Империи, до начала 20-го века в Турцию переселилось без преувеличения, как минимум 1,5 миллиона крымских татар. Если учитывать, что мусульманское население Анатолии на тот момент составляло порядка 14-15 миллионов, то вклад крымских татар в демографическое развитие сегодняшней Турции невозможно отрицать.

Знают ли об этом люди в Крыму и в Турции?

А разве кто-то вообще об этом знает? После потери Румелии (совр. Балканы) те, кто оттуда переселился в Анатолию, не могут сказать где были рождены их предки. История — это вопрос сознательности. Внуки переселенцев из Балкан, которые Османская Империя потеряла в результате Балканской войны, сегодня не знают откуда их деды. Это серьезный недостаток, это трагедия.

Что касается меня, то я скажу так. В округе моего родного города Кадирли, провинции Аданы, находятся несколько крымскотатарских деревень. Вы знаете, что Адана это один из тех городов, куда массово заселялись крымские татары, большей частью степняки-ногаи. Кроме этого, когда я учился, наша школа была под шефством мэра Джейхана, доктора Махир Альп Бойдака, который был из ногаев, переселившихся в Джейхан. Крымские татары заметны во многих сферах нашей жизни.

Вы приехали в Киев, чтобы рассказать о Джафере Сейдамете Кырымере. Как мы знаем, он в 1908-11-х годах учился в Турции вместе с группой других крымских татар. Они создали студенческую организацию с целью борьбы за права крымских татар в царской России. Какова роль этого периода в становлении Джафера Сейдамета как общественного и политического деятеля?

В первую очередь, необходимо отметить, что Джафер Сейдамет происходил из богатой семьи, которая могла себе позволить обучать и содержать его в Стамбуле. Он закончил там лицей. В то время, в конце 19-го начале 20-го века, в стамбульских школах и лицеях обучалось большое количество крымских татар. Кроме этого, на всех уровнях власти встречались крымские татары. Один из них Хаджы Адиль Арда, будучи одним из ведущих имен в партии “İttihad ve terakki” (Единение и прогреcс), занимал должности губернатора провинции Эдирне, министра внутренних дел, и даже председателя турецкого парламента того времени.

В такой атмосфере большое количество студентов-крымских татар воспринимается вполне естественно. И эти студенты, будущие основатели Курултая и Крымской Народной Республики, были непосредственными свидетелями Эпохи Второй Конституции 1908 году в Османской Империи. И то как Джафер Сейдамет, находясь позже во Франции и Крыму, тщательно следит за ситуацией в Стамбуле, узнает последние новости из газет и писем друзей, говорит о том, что его связь со Стамбулом и Турцией не прерывалась.

Эти политические процессы и кардинальные изменения в Османской Империи за очень короткий период времени дали Кырымеру большой опыт. Накопленный таким образом опыт, пригодился в то время, когда в Крыму в атмосфере ужасной анархии решалась судьба народа, его дальнейшее существование, и Джафер Сейдамет проявил самую большую активность в этом вопросе.

После большевистского переворота 1917 года, новообразованная Крымская Народная Республика прожила очень недолго. Номан Челебиджихан был убит. Джафер Сейдамет уехал в Турцию. Могла ли Турция в то время оказать ощутимую поддержку, повлиять на ход событий в Крыму?

На фоне участия Османской Империи в Первой мировой войне с 1914 по 1918 годы Джафер Сейдамет едет в Стамбул и встречается там с Талят Пашой (министром внутренних дел, — ред.). И власти Османской Империи, после того, как германские войска оккупировали Крым, принимают решение снова направить туда Кырымера.

Идеи и цели Талят Паши и Энвер Паши (военный министр, — ред.) в отношении Крыма намного превосходили желания и стремления Сейдамета. Так сложилась, что после того как Германия проиграла войну, Османская Империя также вышла из войны. В результате этого все планы по оказании помощи Крыму остались нереализованными.

Вы сказали, что идеи и планы турецких генералов превосходили стремления Джафера Сейдамета. Что это значит? Присоединение Крыма к Турции, поддержка независимости, автономии или еще что-то?

Обе стороны действовали рационально. Причина заключается в том, что, например, когда Триполитания отделилась от Османской Империи, когда стало понятно, что присоединить эту территорию уже будет практически невозможно, был начат поиск возможностей налаживания контакта с правительством Триполитании.

То есть, если бы Османская Империя продолжила свое существование, то она хотела бы присоединения Крыма. Один из четырех, пяти жителей Стамбула тогда был из крымских татар. Не было никаких серьезных этнических различий. Среди помощников Сейдамета встречались и анатолийские турки. Взаимоотношения между Крымом и Турцией были очень близкими и теплыми.

Но есть рациональность, которая заключается в том, что крымские татары, при наличии возможности, могут сами построить свою независимость. И не стоит никогда забывать, что крымские татары, пусть это будет автономия или полная независимость, всегда следили и шли следом за Украиной. Так как обретение Украиной независимости или автономии напрямую влияет на Крым, Джафер Сейдамет в 1917 году как минимум три раза ездит в Украину, посещает Киев.

Решения, которые принимали основатели Курултая и создатели Крымской Народной Республики, были ли они правильными?

В той неопределенности это было единственное, что можно было сделать и вместе с тем, единственно правильное. А как еще они могли поступить? Нет солдат, нет чиновников, никто не слушает командиров, более того солдаты убивают их, дезертируют из частей, царь свержен, неизвестно что будет завтра — в общем, абсолютный хаос. И в этой обстановке выходит Ленин и заявляет, что царизм угнетал все народы, находившиеся в его власти, эксплуатировал их, и если они захотят, то могут быть независимыми. Что могли делать люди в такой ситуации?

Но есть другой момент. В это время пророссийские крымские татары всячески мешали Джаферу Сейдамету и его соратникам. Вы знаете, что был крымскотатарский конный полк, и переубедить их Кырымеру стоило очень многого. Да, их количества было недостаточно и они потерпели поражение против большевиков. Но важно то, что они смогли показать всем крымским татарам важность и необходимость объединения как нации для совместной борьбы.

Кто-то из них как Номан Челебиджихан заплатил за это жизнью, кто-то пожизненным изгнанием из Крыма. Джафер Сейдамет выехал из Крыма в 1918 году, и больше никогда не смог вернуться, скончавшись в Стамбуле в 1960-м году. Более того, с 1945 года он ничего не знал о своих сестрах и племянниках: живы ли они, или нет.

Можно ли сказать, что Джафер Сейдамет и его соратники, все-таки добились успеха в долгосрочной перспективе?

Я бы хотел подчеркнуть один момент. Не стоит никого делать святым, надо всех воспринимать вместе с их ошибками. В то же время, иногда ошибки — это результат отсутствия возможностей. Следует помнить об этом. Действия Джафера Сейдамета — это необходимость в условиях того времени. Других вариантов не было. В этой связи, с точки зрения сегодняшнего дня, некоторые попытки предпринятые в 1941-42-х годах во время немецкой оккупации Крыма, могут быть оценены по разному.

Вы подразумеваете встречу Джафер Сейдамета и Мустеджип Улькюсала с представителями нацистских властей в Германии?

Да, и, возможно, это была необходимость обусловленная конъюнктурой того времени. Но то, что я понял из своих исследований, Сейдамет 1917-м году поступил более правильно нежели в 1941-м году. Их с соратниками молодость, энтузиазм, и та атмосфера в эпоху царизма могла стать причиной промахов. Например, если бы Исмаил Гаспринский был жив, я не знаю как бы развивались события 20-х годов, но события 40-х годов могли бы пройти мягче. Другая особенность поколения Джафера Сейдамета заключается в том, что они недолюбливали Гаспринского.

Кстати, хотел и об этом спросить. Они в молодости были оппозиционно настроены против идей Гаспринского. Как вы оцениваете это?

Я считаю это неправильным. Исмаил Гаспринский был не меньшим патриотом нежели Джафер Сейдамет и его соратники. У Гаспринского было очень широкое видение, способность видеть и оценивать одновременно линию прошлого и настоящего своим умом и духом. Гаспринский был человеком с сильным характером и индивидуальностью, но он иногда по причине важности дела, словом, но никак не сердцем, был вежлив и деликатен по отношению к царизму, ставя в приоритет обдуманность, осторожность и внимательность.

Как вы недавно сказали, могло ли это быть вынужденными действиями согласно конъюнктуре, как в случае с Джафером Сейдаметом?

Только у Гаспринского была такая особенность: он, образно говоря, спускаясь в колодец, глубокий или нет, не имеет значения, обязательно привязывал веревку к столбу колодца. Это то, что делает его Гаспринским, которого все мы сегодня должны принимать во внимание. По-моему, поколение Кырымера ни в коем случае не должны были забывать Гаспринского. Но кажется, что они как-будто забыли о нем.

Возвращаясь к личности Сейдамета, очень интересно было бы узнать его политическую позицию. Каких взглядов он придерживался: консервативных, либеральных, националистических, революционных, протюркских, происламских, проосманских или социалистических?

В литературе и публицистике, вы знаете, Исмаила Гаспринского определяют как деятеля идеи тюркизма. Но судя по выводам большей части последних исследований, становится очевидным, что на самом деле для Гаспринского приоритетным был фактор исламской общности. И его работы связанные с тюркским миром все больше интерпретируются как концепция “малой уммы”.

На сегодняшний день в Турции издан четырехтомник номеров газеты “Терджиман”, также существует собрание сочинений Гаспринского в четырех томах. О Гаспринском есть достаточное количество научных и публицистических работ. И что важнее всего, существует книга, написанная Джафером Сейдаметом в 30-х годах прошлого века, “Гаспринский Исмаил бей”, которую еще никто не смог превзойти.

Кырымер в этой книге с одной стороны описывает Гаспринского как сторонника идеи тюркизма, а с другой, как сторонника исламизма. Сложно отрицать, что одним из тех, кто лучше всех знал Гаспринского, был Джафер Сейдамет.

Кырымер в сравнении с Гаспринским придерживался более секулярных взглядов. Его нельзя назвать сторонником исламизма, однако, он очень уважительно относился к вероубеждениям и религии. Поэтому его можно охарактеризовать как националиста и человека, который воспринимал ислам как неотъемлемую ценность, обязанную обеспечить бессмертие крымскотатарского народа, но вместе с этим и как интеллектуала и прагматика, тепло воспринимающего революционеров-социалистов, с которыми он сталкивался в обстановке того времени.

То есть, по-вашему, нельзя пытаться уместить его в узкие рамки сегодняшних политических понятий?

Ни в коем случае. Тем более, что его интеллект и широта взглядов формировались в Крыму, Стамбуле, Париже и Петербурге. Человек, встречающий на своем жизненном пути людей различных взглядов, умеющий слушать, читать и изучать, владеющий французским и русским языками.

Если посмотреть на тот период жизни, который он провел в Турции, мы можем увидеть насколько высок уровень его интеллектуальных стремлений. Например, он изучил почти все источники, связанные с коммунизмом и советской Россией. Вместе с этим, он, желая понять тип и характер “русского человека”, подверг его целостному психологическому анализу с точки зрения истории, социологии, политологии, психологии.

Но за рамками всего этого у Кырымера есть еще одна особенность, которая присуща только ему и Исмаилу Гаспринскому в истории крымскотатарского народа: они одновременно формировали эту историю и писали ее.

На фото: Джафер Сейдамет